В 1961 году Нуреева пригласили на ежегодный гала, организуемый Марго Фонтейн в Лондоне для Королевской Балетной Академии. Нурееву хотелось с ней танцевать Спектр Розы но Марго выступила с Джоном Гиплиным. Она считала, что дуэт с этим неизвестным «молодым руссаком» мог повредить ее репуиации.
После этого гала, Королевский Балет пригласил его танцевать в Жизель с Марго Фонтейн, а затем Лебединое Озеро, па де де из Дон Кихота, Сильфиды и Спящюю Красавицу с приглашенными артистами, Соней Аровой и Иветт Шовире. Нуреев также танцевал с Эриком Бруном, Аровой и Хайтауер в Каннах и Париже в отрывках, поставленных им и Бруном. Он впервые выступил по нью-йоркскому телевидению (заменив раненного Бруна в па де де из Фестиваля Цветов в Жензано с Толчиф) и на сцене с Балетом Оперного Театра Чикаго под управлением Рут Пейдж.
Вот и все основы его карьеры : длительное сотрудничество с Королевским Балетом, частые выступления с разными труппами, первые шаги как постановщик и хореограф, а главное, его дружба с Фонтейн. Оба они танцевали с многими другими партнерами, которые благодаря им улучшались, но особенно гордились они тем, чего они добивались вместе. Нурееву было тогда 23 года, а Фонтейн 42. Он ей дал порыв новой энергии и иное понимание искусства ; она его вдохновила и помогла ему обосноваться.
Они многому друг от друга научились и удачнее всего танцевали вместе. Он хотел с ней танцевать в Ленинграде, чтобы показать плоды их работы (к сожалению, когда ему наконец разрешили поехать в Ленинград, Фонтейн уже не танцевала, а сам он стал сдавать).
Их невероятный успех он объяснял так : «Это не она, это не я, а цель, к которой мы стремимся вместе». Их дружба длилась всю жизнь.