Если бы Нуреев не стал танцором, он бы был музыкантом. Музыку он полюбил с самого детства. В Уфе мальчик, приникая ухом к радио, слушал музыку Чайковского и устранялся от бедственной обстановки. Он сначала стал танцевать в народных кружках, где ритмическая и экпрессивная музыка побуждала его пылкий темперамент. Ему не было десяти лет, когда он захотел играть на рояле. Но отец ему посоветовал аккордеон : «Ты его можешь брать с собой»… Его мечта осуществилась, когда он поступил в Вагановское училище в Ленинграде, где обязательно нужно было учиться играть на интсрументе.
Он ходил на концерты, он покупал все возможные партитуры в старом нотном магазине. Если никого не было, кто мог бы их ему сыграть, он старался их разобрать сам. Он упивался музыкой Моцарта, Бетховена, Шопена… Танец Нуреева был пропитан глубокой музыкальной чувствительностью, он был способен передать малейший нюанс движением тела. Он танцевал «музыкой», скорее чем под музыку.
Его дирижорскую карьеру поощрили трое из наиболее выдающихся дирижоров прошлого века : Карл Бем, Герберт фон Караян и Леонард Бернштейн. Последний ему посоветовал посетить класс дирижирования при школе Джульярда. Но когда он серьезно об этом стал думать, в конце 1990 г, его менторов больше не было в живых. Он взялся за дирижирование с тем же пристрастием, что и для танца. Куда не поедет, он берет с собой портативное пианино и зубрит «Хорошо темперированный клавир» Баха. Все друзья из «Nureyev and Friends» помнят, как им приходилось носить маленький, зато тяжелый чемодан с драгоценным пианино…
В Вене, Вильгельм Хюбнер, «Папа Хюбнер», учитель Музыкальной Академии и бывший скрипач Филармонии, помогает своему ученику. С некоторыми музыкантами Филармонии Нуреев без отдыха работает, чтобы освоить новый предмет. Хюбнер поражен его способностями и быстротой восприятия. Создавши Резиденц Оркестер два года до того, Хюбнер готовит Нуреева к первому концерту с Симфониней «Охота» Гайдна, Серенадой для струнного оркестра Чайковского и Концертом для скрипки К218 Моцарта. Музыканты оркестра не очень охотно служили опытовым предметом знаменитейшему танцору, искавшему новый путь. Однако они с уважением приняли серьезный подход нового дирижора и, убедившись в его личности, смирении и желании служить музыке, ему простили все неловкости. Мишель Сассон дирижировал большое количество балетов, где танцевал Нуреев, а именно «Ромео и Джульетту» Прокофьева в Миланской Ля Скала в 80-х годах. Он о Нурееве говорит : «Мы с ним сильно столкнулись из-за того, что я отказался изменить темпы, написанные Прокофьевым. В конце концов Нуреев подогнал свою хореографию к партитуре композитора. Он не мог бы стать великим дирижором, так как он не знал, как говорить с музыкантами. Но если бы он начал с музыки, он несомненно стал бы одним из наилучших.»»
Поработав несколько месяцев, Нуреев дебютировал в Дворце Ауершперг в июне 1991 г перед несколькими сотнями слушателей в вышеупомянутой программе. Нуреев тогда боролся против болезни и не сдавался ; вот что он хотел доказать, предприняв новую карьеру. Он в свой репертуар добавил «Аполлона Мусагета» Стравинского, которого он танцевал несколько сотен раз, Героическую Симфонию Бетховена и концерт для кларнета Моцарта. Кларнетист Питер Шмидел несколько раз играл под управлением Нуреева : «Он дирижировал с чувством и остался скромным. В его манере дирижировать чувствовался порыв танца». А как же могло быть иначе ?
Его дирижорская карьера длилась еле более года, но опять же он удивил близких и публику количеством концертов, учитывая отсутствие опыта и болезнь. Он выступил в Вене, Афинах, Будапеште, Довиле, Равелло, Ченстохове в Польше, Нью-Йорке, Солт-Лейк-Сити и Сан-Франциско. В марте 1992 г он поехал в Казань, татарскую столицу, но болезнь заставила его срочно вернуться в Париж и перенести операцию.
Лишь перспектива дирижировать «Ромео и Джульетту» Прокофьева в Нью-Йоркском Метрополитэне ему внушила достаточно энергии, чтобы выжить. 6 мая 1992 г он дирижировал «Ромео и Джульетту», танцевали Сильви Гийем и Лоран Илер с труппой АВТ. Несомненно все, публика и танцоры, совершенно увлеклись тем, что происходило за пюпитром. Самый последний раз он выступил в качестве дирижора 17 июля 1992 г в Берклейском Университете в Сан-Франциско. До самой смерти ему очень часто предлагали дирижировать балеты, но он больше не был в состоянии. Ему не удалось осуществить свою мечту : дирижировать премьеру Баядерки в Парижской Опере 8 октября 1992 г. Гастрольная поездка закончилась в Сан-Франциско в феврале 1990 г после Бальтимора, Бостона, Оттавы, Тампы, Сиэтл, Коста Меса, Лос-Анджелеса… Самым выразительным инструментом у Нуреева было его тело ; его исполнение роли короля было безупречно, зато его голос с трудом справился с поздным изучением пения. Его партнерша ему посоветовала перенять стиль Рекса Харрисона, скорее «петый говор», но Нуреев обиделся, хотя сознал, что результат не блестящен. Знаменитость и магнетизм Нуреева привлекли широкую публику, но критики отнеслись беспощадно. Записи спектакля на видео нет.